В монографии на основе сравнительно-правового анализа комплексно исследуется базисные аспекты понимания места конституционного футуристического права и конституционной футурологии в системе футуристического права и правовой футурологии, рассматриваются актуальные проблемы генерологии
Публикуем интервью с Ириной Умновой-Конюховой
Вопрос: Как пришла идея написания такой монографии?
Ответ: К написанию этой книги я шла долгие годы. Многие из изложенных в ней идей и положений уже были представлены ранее в моих публикациях. Более двадцати лет я работала над оценкой и прогнозами как общих тенденций конституционного развития и эволюции конституционного права, так и перспектив функционирования отдельных институтов конституционного строя. Данная монография в определенном мере - результат систематизации предыдущих исследований, однако мне виделось важным существенно продвинуться вперед в вопросах оценки и прогнозирования конституционного развития и, как следствие, - более основательно заглянуть в наше конституционное будущее. Кроме того, данным исследованием я выдвигаю инновационные идеи признания современным правоведением правовой футурологии и футуристического права, а также их базы – конституционного футуристического права и конституционной футурологии.
Вопрос: Это еще одна научная школа, открываемая Вами?
Ответ: Да, так и есть. Выход данной монографии позволит мне начать работу по созданию научной школы генерологии и футурологии права. В результате, надеюсь, возникнет первая в мире отечественная, а впоследствии и международная научная школа правоведов-футурологов. Чего-либо подобного в зарубежном и международном правоведении мне пока не удалось найти. Призываю и вас, своих коллег-ученых, обратить более пристальное внимание на право будущего. Пора и нам-правоведам более серьезно заняться прогнозами, активнее языком права работать на опережающее противодействие бедам и стимулирование прогресса.
Вопрос: Почему именно правовая футурология заинтересовала Вас сейчас?
Ответ: В современном мире как никогда высок спрос на диагностику и прогноз перспектив развития. Чувствуя неуверенность в настоящем, мы начинаем все чаще заглядывать в будущее. В центре нашего внимания вопросы о будущем планеты, государств и человечества. На фоне общей потребности внести более ясные и обоснованные предсказания нашего будущего в новом столетии беспрецедентно актуализировался запрос на объективные прогнозы правового развития.
Частичное решение в прошлом и настоящем таких задач как выработка концепций и стратегий развития права в ответ на стремительно меняющуюся реальность; своевременное обновление права, его систематизация и кодификация с определением направлений совершенствования и развития в целом и по отдельным элементам; выявление тенденций и перспектив обновления, трансформации и модернизации права – отставание по всем этим позициям постепенно ввергает человеческую цивилизацию в правовой хаос.
Современное право напоминает ветхое лоскутное одеяло с многочисленными дырками. Попытка судами и другими правоприменителями скорректировать и адаптировать «замысел» законодателя, снять коллизии и пробелы в праве коренным образом не меняет ситуации, которую можно охарактеризовать в целом как правовой кризис. Внешне он проявляется в том, что правовое развитие сегодня – это не всегда обоснованное, своевременное и последовательное, а зачастую импульсивное, конъюнктурное и непродуманное правовое реагирование на реалии, порождающее многочисленные и противоречащие друг другу по содержанию источники права, все более усложняющие возможность правореализации.
Вопрос: В чем причина?
Ответ: Причина происходящего кроется в сути кризиса. Он состоит в том, что у права будущего нет ясной парадигмы развития. В основе движения в будущее должна лежать фундаментальная идея и основанные на ней ценности и цели развития. Но определены ли они таким образом, что способны обеспечить истинный прогресс для человека и человечества? Вопросов, возникающих по этому поводу немало. Если сегодня человечество сталкивается с глобализирующимися угрозами и вызовами, почему право не способно защитить людей от них? Почему право в массовом сознании не воспринимается как право достоинства и добродетели, справедливости и счастья, мира и согласия, хотя именно эти качества человеческого бытия было предназначено развивать и защищать с помощью него? Иначе говоря, насколько в современном праве можно обнаружить любви к людям и человечеству? Той самой любви, которая была написана на наших сердцах Создателем или Творцом этого мира?
Вопрос: И каково место юристов в прогнозировании будущего?
Ответ: Осуществляя исследования в Международном Центре федерализма во Фрибурге (Швейцария) в 1999 - 2000 годах, я не один раз слышала упреки со стороны политологов нам - современным ученым-правоведам в том, что мы исследуем в основном действующее право. Увлекаясь анализом самих принципов и норм права, правоведы мало изучают динамику их реализации, и почти не смотрят в будущее, не дают долговременных прогнозов. Поэтому известных футурологов-провидцев среди правоведов нет, эту нишу заняли философы, политологи, экономисты, социологи, историки и другие обществоведы, которые оказались намного ближе к практике и к анализу развития реальных отношений, хотя совершенно не владеют правовым инструментарием их регулирования. В последние годы футурологические прогнозы развития общества все активнее дают ученые из области точных и естественных наук (математики, физики, технологи, кибернетики, биологи, экологи), вовлеченные в научно-технический прогресс и новые технологии. В этом участвуют также публицисты, журналисты, бизнесмены, путешественники, художники, бывшие домохозяйки - все, кто угодно, но только не правоведы.
Уважение к правоведам как к специалистам, способным не только дать прогноз, но и сформировать право будущего, невелико. Проживая в России, я наблюдаю это в современной отечественной правовой практике. Правоведов практически нет в экспертных советах и комиссиях, формируемых при федеральных и региональных органах государственной власти, принимающих законы и иные нормативные правовые акты. Символичен и симптоматичен тот факт, что в 2020 году в состав комиссии по поправкам в Конституцию Российской Федерации были включены только три правоведа-конституционалиста. Да и слушали ли их рекомендации законодатели во время работы над поправками в российскую Конституцию? Возможно, виноваты в этом и сами правоведы, которые владея уникальной правовой информацией, не стремятся к ее внедрению, опускают или умывают руки при первых же неудачных попытках быть услышанными теми, кто называет себя законотворцем или правоприменителем.
Вопрос: Правовая футурология – это разновидность футурологии?
Ответ: Содержание правовой футурологии объективно предопределяется тенденциями и перспективами развития цивилизации, общества и государств, выявляемыми футурологией. Футурология от лат. futurum – будущее и греч. λόγος (логос) – это учение, предметом которого является прогнозирование будущего, в том числе путем экстраполяции существующих технологических, экономических или социальных тенденций или предсказания будущих тенденций. Методы изучения тесно роднят футурологию с историей, политологией, социологией и другими общественными науками.
Как известно, всплеск футурологии пришелся на 1960-1970 годы. С начала 1960-х гг. под футурологией понимали научную дисциплину, задачей которой является определение перспектив всех явлений и, прежде всего, социальных. В этот период возникло множество научных центров, разрабатывавших научно-технические и социально-экономические прогнозы развития. Наибольший интерес у футурологов в этот период вызвали прогнозы научно-технического и технологического прогресса, получившего в 1970-годы невиданные масштабы и темпы развития. Стали прогнозироваться естественно-научная, технологическая, социальная, экологическая и иные составляющие прогресса. Данные сферы научного интереса в том же векторе начали в дальнейшем дифференцироваться под влиянием развития информационно-цифровых, инженерных, медицинских, биологических, нейронных и иных новых технологий, обещающих существенно преобразовать жизнь отдельного человека и человечества в целом к концу XX столетия. Вместе с данными технологиями в цивилизацию пришли понятия ускорения и роста развития, правовые границы которого, однако, не были выставлены, что обусловило появление целого ряда угроз и вызовов жизни и здоровью человека, его индивидуальности и самосознанию как личности. К сожалению, именно акцент оценки научно-технического развития в футурологии стал определяющим для измерения прогресса. Это предопределило технократизацию развития, зарождение синтетической идеи трансгуманизма, бросающей вызов человеку как таковому.
Вопрос: Получается, что прогнозы неутешительны?
Ответ: При оценке перспектив развития человечества объяснимо конкурируют «оптимистическое» и «пессимистическое» направления прогнозирования. Общая парадигма оптимистического прогноза состоит в следующем постулате: будущее человечества зависит от того, насколько полно удастся наполнить гуманистическим содержанием научно-техническую, технотронно-электронную, технологическую и другие революции, свидетельствующие о качественном прорыве цивилизационного развития. Важно признать, что для права главный вектор развития состоит в его гуманизации, т.е. в продвижении и защите интересов человечества, которые обеспечивают гармоничную жизнь и прогресс. В современную эпоху можно наблюдать определенный рост числа гуманистов, которые осознают, что политические, социальные, экологические, экономические, духовно-культурные и другие проблемы развития возникают у людей не только из-за нехватки знаний, ресурсов, но и по причине несовершенства устройства человеческого общества и низкого уровня духовно-нравственной мотивации поведения людей.
Вопрос: Конституционное футуристическое право и конституционная футурология – что это?
Ответ: Конституционное футуристическое право- это новый межотраслевой институт, синтезирующий футуристическое право и конституционное право. Оно призвано смоделировать систему принципов и норм права, регулирующих отношения по осуществлению конституционной оценки и конституционного прогноза, выработке концепций, стратегий и тактик конституционного развития, созданию процедурных и институциональных механизмов, обеспечивающих действенность конституции и дальнейшие конституционные процессы в заданных векторах. Общую парадигму права призвана определить конституционная футурология, которая отвечает за формирование конституционного пространства на основе основополагающей конституционной матрицы правового развития, то есть конституции, призванной адекватно обслуживать объективные потребности цивилизационного прогресса во времени и пространстве на уровне государств и международного сообщества.
Представляется, что основополагающая теоретическая цель конституционной футурологии состоит в создании генерологических, диагностических и прогностических учений о конституционализме, о конституциях и конституционном развитии, о путях конституционного обеспечения прогресса на началах гуманизма и противодействия регрессу, в том числе путем снятия публично-значимых конституционных проблем выживании человечества в условиях глобализации угроз и вызовов цивилизации и планетарной жизни как таковой.
Вопрос: На какой стадии конституционного развития мы сейчас находимся?
Ответ: Современный этап развития конституционного права характеризуется расширением масштабов конституционного регулирования, развитием тенденций, обозначенных в двух прошлых столетиях, с одной стороны, и существенными изменениями его содержания, трансформацией и сменой приоритетов конституционно-правового регулирования, с другой. Глобализация в XXI столетии вызовов и угроз человечеству и отдельным странам, их безопасности, миру, стабильному развитию поставила человечество на грань выживания. Некоторые эксперты сегодня говорят даже о том, что в начале нынешнего столетия мы вступили в стадию Третьей мировой войны. Масштабные экономические кризисы, растущая экологическая деградация и разрушительные стихийные бедствия как следствия глобального потепления; угрожающий рост терроризма, социального напряжения, цветных революций, сопротивлений действующим режимам; транснационализация эпидемий и пандемий, рост смертности от новых типов болезней ( лихорадка Эбола, СПИД, COVID 19 и другие) – эти и целый ряд других свидетельств разрушения нашего цивилизационного мира повлекли за собой соответствующую реакцию со стороны публичной власти. Новыми трендами стали, в частности, заметное уменьшение уровня демократии и свободы в государствах в целях защиты других публичных ценностей и целей – безопасности, жизни и здоровья людей, стабильности развития, ускорения развития, эффективной управляемости, социальной солидарности, общественной нравственности, национальной идентичности и других. Уровень демократии и свободы, конституционных гарантий прав и свобод стал снижаться также под влиянием глобальной информатизации и цифровизации, роста научных технологий, выводящих государства и общества на модели и цели «государство - цифровая платформа», «оптимизация публичной власти», «непрерывное ускорение развития государства и общества» и др.Исторический опыт показал, что ни одна из моделей государственности – либерально-демократическая, социалистическая, восточно-автократическая и другие режимы смешанного типа не справляются с задачами выживания и развития. Несмотря на научно-технический прорыв в развитии цивилизации, на данном этапе люди так и не нашли совершенного государственного строя и общественно-политического режима, идеального правового порядка, обеспечивающего гармоничное регулирования общественных отношений и эффективное решение существующих проблем. В настоящее время наблюдаются транзитные процессы гибридизации действующих государственно-правовых режимов и идеологий и поиск устойчивых парадигм национальной идентичности успешного государства, в том числе воплощения концепций goodgovernment, welfarestateи пр. Задачи определения государственного строя и режима находится в руках конституций и конституционного права, которые на данном этапе не справляются в необходимой мере с их решением. Сложившаяся ситуация свидетельствует об актуальности разработки и внедрения в XXI столетии концепций и доктрин конституционного футуристического права и конституционной футурологии.
Вопрос: Каковы главные задачи конституционного футуристического права и конституционной футурологии?
Ответ: Одной из ключевых задач конституционной футурологии является выдвижение доктрины конституционного футуризма, формирующей конституционный идеал будущего. Выявление конституционного идеала базируется на исследовании уровня реализации действующей конституции, который, измеряется как традиционными, так и новыми показателями гуманизма, духовности, авторитетности, легитимности, объективности, конгруэнтности и эффективности конституционных положений.
Другая главная задача конституционной футурологии состоит в том, чтобы на основе оценки уровня реализации действующей конституции выявить потенциал конституционного развития, направленного на улучшение конституционного строя. Содержание этого потенциала в современный период должно быть связано, как представляется, с поиском принципиально новых стандартов жизни, выводящих на качественно иной уровень развития человеческой цивилизации. Такой подход предопределяет новое структурирование конституций и соответственно отрасли конституционного права, итогом чего станет преобразование конституционного права выживания в высший его тип - конституционное право жизни и развития, основанное на конституционном идеале.
Вопрос: Конституционный строй будущего, каким он будет?
Ответ: В современный период либерально-демократическая идея уже не рассматривается как идеальная парадигма конституционного строя. Критериями оценки успешного государства служит не соблюдение таких показателей либеральной демократии, как разделение властей, многопартийность, свобода и независимость личности, свободная экономика и пр., а достижение так называемого «благополучия нации», под которым понимается благосостояние граждан, стабильность экономического развития, уровень безопасности, резистентность к кризисам и иным вызовам устойчивому развитию и мирной жизни. Удачное сочетание общих стандартов с национальной идентичностью, позволяющей реализовывать задачу достижения благополучия нации, приводит к признанию большей эффективности гибридных моделей государственности. При этом такая транзитная трансформация не означает, что государствами найден верный путь к оптимизации конституционного строя. Ни один конституционный строй в мире не избавил пока государства от присутствия системных проблем современной цивилизации, которые углубляются на фоне глобальных кризисов.
Поиск новой парадигмы развития возможно выведет на новый конституционный строй, и человечество войдет в стадию очередного эксперимента относительно результативности новой общественно-политической формации. В этой новой реальности можно предположить, что будут взаимодействовать, как минимум, четыре перекрестные парадигмы:
• права человека – свобода – демократия: рыночная экономика, свобода и достоинство личности и пр. – принципы либерально-демократического государства,
• справедливость – безопасность – управляемость: всеобъемлющее государственное регулирование экономики, социальных, политических, духовно-культурных, экологических и иных отношений - принципы социалистического государства и частично восточной автократии в концепте религиозных воззрений,
• cтабильность – благополучие – развитие – это гибридные государства, такие как скандинавские страны, Япония, Китай, Сингапур, страны Ближнего Востока,
• эффективность власти – рационализация жизни – ускорение: электронные или цифровые платформы государств, программы модернизации и оптимизации государств.
Данные парадигмы будут развиваться на фоне возрастания роли техничности и технологий власти, конкуренции идеологий и деилогизации, борьбы гуманизма и дегуманизации(например, трансгуманизма), духовно-религиозных и атеистских ценностей. Для обеспечения устойчивого и поступательного развития государств потребуется формирование в каждой стране единой национальной идеи и идеологии, привязанной к интересам и благополучию народа и граждан. При этом возрастет ответственность лидера государства и политической элиты за реализацию данной идеи и исходящих от нее программ развития. Особо востребованной в XXI веке станет идея одухотворения и морализации институтов власти как гарантия защиты от злоупотреблений и несправедливости. Отсюда возрастет значимость духовно-нравственных основ конституционного строя. В них, на мой взгляд, заключается суть конституционного идеала.
Вопрос: Вы неоднократно говорите о конституционном идеале. Каким он должен быть?
Ответ: Конституционный идеал – это заложенные в конституции идеи формирования и развития конституционного строя, отражающие предназначение государства, общества и человека на конкретном временном отрезке человеческой цивилизации.В моем понимании конституция XXI столетия, консолидируя в себе уже приобретенный опыт, должна поставить новые цели и вывести на новый уровень цивилизационного развития. Будущая конституция призвана воплотить в себе позитивный опыт прошлого конституционного мироустройства и учесть те недостатки, которые мешали воплотить в реальность веками выстроенные ценностные установки.
В XXI столетии главный урок прошлого состоит, как представляется в осознании важности перехода в новую стадию развития, в которой человеческая цивилизация откажется от доминирования материальных ценностей над духовными, от культивирования потребительского общества и обратит свой взор на созидательную роль человечества.
В таком понимании конституция будущего – это главный нормативный правовой акт или основной закон государства, инициирующий совершенствование мироустройства, в котором духовные ценности стоят выше материальных, ответственность государства, общества и человека перед миром, нынешними и будущими поколениями, перед окружающей средой, перед самими собой доминирует над стремлением к благам и удовольствиям.
Конституция будущего — это реализация концепции ответственного поведения всех субъектов правовых отношений, осуществление ими своего предназначения, выполнение возложенных на них обязанностей, представляющих собой не меньшую ценность, чем права и свободы.
Конституция будущего — это утверждение рационального и умеренного потребления, это путь к срединной гармонии взаимодействия со средой обитания, где человек определяет свое место в этом мире как созидатель, а не разрушитель.
Если попытаться одним словом выразить сущность конституции будущего, то можно назвать ее «конституцией человеческого духа», отражающей в себе замысел Создателя (Творца) в отношении самого человека и того мироустройства, в котором функционируют созданные людьми государства и общественные структуры.
На духовное содержание конституций и законов как доминанту права всегда обращали внимание гуманисты и философы права, в том числе отечественные ученые-правоведы. Переход к такому мироустройству на международно-правовом уровне и в каждом государстве отдельно позволит обеспечить будущее человеку и человеческой цивилизации. Конституция как акт, учреждающий такой миропорядок внутри государств и переносящий его в плоскость межгосударственных отношений, имеет ключевое значение для мира и людей.
Таким образом, конституционный идеал должны воплотить конституции нового поколения, то есть конституции «человеческого духа».
